Лебеди автор книги: Владимир Севриновский об авторе подробно жанр книги: Современная проза серия: Кавказские заметки добавлена: 25.10.2007

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» ОТКРЫТЬ ТЕКСТ КНИГИ нажмите на ссылке второй клавишей мыши и выберите "сохранить объект как..." Готовый поиск (именно этой книги) в интернете: на Google.com на Yandex.ru на Rambler.ru

о книге: Эти очерки я написал по материалам своего кавказского путешествия летом 2004 года. В них нет ни цельного изящного сюжета, ни веселых приключений. Я был уверен, что никогда не возьмусь за описание этой поездки, самой мрачной из всех, в которых мне довелось побывать. Я посещал страны, жители которых были гораздо беднее. Страны, истерзанные войной. Но нигде еще не сталкивался с такой безнадежностью и болью. Искренне надеюсь, что я просто недостаточно разобрался в том, что происходит, и на вопросы, которые я задаю себе более полугода, найдется очевидный и оптимистичный ответ. Имена реальных людей — персонажей данных заметок — по понятным причинам изменены.

отрывок из произведения: ...Рюкзак, наполовину забитый теплой одеждой, оттягивал плечи. Противоснежные бахилы и шапка с трудом помещались в необъятных карманах ветровки. Помахивая лыжными палками, я шел по накаленной солнцем дороге, от которой поднималось знойное марево. Кругом расстилалась бескрайняя степь – горячая сухая земля, покрытая пучками травы. Изнемогая от жары, я приближался к своей цели – знаменитому на весь мир конезаводу N. Дорога проходила через огромный поселок. Крепкие казацкие дома белели на солнце. Их толстые глиняные стены надежно спасали от жары и мороза. Громко кричали подростки, играющие у дороги в футбол. На них молча смотрел кряжистый дед с окладистой седой бородой, которой позавидовал бы и Лев Толстой. Словно сошедший со старинных черно-белых снимков, он неподвижно сидел на завалинке, положив широкие натруженные руки на узловатую палку. Застывший, спокойный – будто он провел здесь не одну сотню лет, и ни революции, ни войны не могли поколебать его. Но вот и ворота, ведущие в лошадиное царство – об этом красноречиво говорит вплавленный в решетку металлический силуэт лошади. Кирпичные казенные здания, а за ними, в тени деревьев, первые левады. В ближайшей резвится соловый жеребец. Кося на меня умным глазом, он грациозно пробегает рысью вдоль ограды. Красавец высоко поднимает ноги, копыта еле касаются земли, из-за чего кажется, что жеребец не бежит, а неторопливо летит, любуясь собственным изяществом. Впоследствии я узнал, что он был пробником. Едва ли найдутся лошади, чья участь была бы более печальной и унизительной. Пробников используют для того, чтобы проверить, готова ли кобыла в течке принять жеребца. Как только пробник разгорячит ее и кобыла отведет хвост, готовясь быть покрытой, беднягу отгоняют прочь, и его место занимает породистый жеребец, жирный и могучий, которому некогда тратить свое драгоценное время на глупые ухаживания. У здания правления, совмещенного с заброшенным манежем, царило оживление. Начкон – крепкий сорокалетний мужчина с мужественным обветренным лицом – давал интервью молоденькой журналистке. Вокруг суетился оператор, на животе которого болтался фотоаппарат с полуметровым объективом. Заметив меня, они замолчали – должно быть, сыграло свою роль мое странное облачение, не вполне подходящее к местному климату. Воспользовавшись паузой, я представился и изложил цель своего визита – пожить немного на конезаводе, знакомясь с его жизнью и упражняясь в верховой езде. — А почему Вы так странно… — наконец, выдавила из себя журналистка. Пришлось объяснить, что я лишь сегодня вернулся с Эльбруса, и теперь намереваюсь начать конную часть своего путешествия по Кавказу. — И что, взошел? До самой вершины? – недоверчиво спросил начкон. Я ответил утвердительно. — Петр Савич! Возьмите его, пожалуйста! – радостно запрыгала журналистка. Глаза начкона блеснули, жесткие губы тронула улыбка: — Что ж, тому, кто взошел на Эльбрус, я просто не могу отказать. Как часто ездишь на лошадях? — Два раза в неделю. — Мало, нужно заниматься каждый день. Ну ничего, завтра дашь расписку, что мы не несем за тебя ответственности, и можешь садиться на лошадь. А сегодня я… занят… И он покосился на журналистку с оператором. Квартирка, выделенная мне, была просторной, но заброшенной и совершенно пустой. Прежние хозяева вынесли из нее все, кроме сотни-другой мушиных трупиков. Что ж, главное – есть крыша над головой, а остальное приложится. Я аккуратно расстелил на полу флисовую куртку и штаны – получился неплохой матрасик. Оставалось только положить на него теплый спальник, и роскошная постель была готова. До ночи было еще далеко, и я решил прогуляться по конезаводу, попутно знакомясь с местным населением. — Ты верхом ездить умеешь? – говорит мне высокий чернявый конюх вместо приветствия. Его зовут Вадька, и он – один из самых молодых работников конезавода. — Умею, — ответил я. — А слабо отличить чистокровку от ахалтекинца? — Не слабо. — Тогда пошли. Он подводит меня к обширной леваде, в которой пасутся кобылы с жеребятами. Золотисто-рыжие, гнедые, соловые, с элегантными длинными ногами и чуткими ушами. — Попробуй определить, кто она, — говорит мне Вадька, показывая пальцем на ближайшую кобылу. Я судорожно пытаюсь вспомнить, чем отличаются ахалтекинцы от чистокровок. Ахалтекинцы – одна из древнейших лошадиных пород, совершенно не похожая на остальных ни статью, ни характером. Чуткие, нервные, они способны на настоящую привязанность к человеку, тогда как остальным лошадям все равно, кто на них ездит – важно лишь мастерство всадника. Тщетно самолюбивые хозяева лелеют веру в то, что когда они входят в конюшню с морковкой и лошадь приветствует их веселым ржанием, она это делает по большой любви. Да, любовь присутствует, но это любовь не к человеку, а к морковке. И если ее станет регулярно угощать лакомством кто-то другой, ржание при виде его будет не менее радостным...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться