Сидение раскольников в Соловках автор книги: Даниил Лукич Мордовцев об авторе подробно жанр книги: История Классика Беллетристика добавлена: 08.03.2007

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 168 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 98 Кб

о книге: Даниил Лукич Мордовцев родился 19 (7) декабря 1830 года в Ростовской губернии, в слободе Даниловка, в семье запорожского казака, позже ставшего управляющим имениями. В 1854 году Мордовцев окончил историко-филологический факультет Петербургского университета и более 30 лет служил чиновником в Саратове и в Петербурге, числясь в министерствах внутренних дел и путей сообщения. Карьеру окончил с чином II класса Табели о рангах — действительного статского советника. В литературе Д.Л. Мордовцев дебютировал поэмой на украинском языке «Казаки и море» (1854), затем сотрудничал в журналах «Русское слово», «Отечественные записки», «Дело», «Русский вестник» и др. Роман «Знамения времени» (1869), в котором нашла отражение тема революционного народничества, сделал известным имя его создателя. Необычайно плодовитый писатель, Мордовцев пользовался большой популярностью как исторический беллетрист. Ему принадлежит несколько десятков широко известных тогдашней публике романов из русской, украинской и древней истории: романы «Двенадцатый год» (1879), «Лже-Димитрий» (1879), «Царь Петр и правительница Софья» (1885), «Царь и гетман» (1880), «Соловецкое сидение» (1880), «Господин Великий Новгород» (1882), «Сагайдачный» (1882), «За чьи грехи?» (1890) и др. Он также автор публицистических и исторических работ «Самозванцы и понизовая вольница» (1867), «Гайдамачина» (1870), «Политические движения русского народа» (1871), «Накануне воли» (1872), а также воспоминаний «Из минувшего и пережитого» (1902). Умер Д. Л. Мордовцев в июне 1905 года в Кисловодске, похоронен в Ростове-на-Дону.

отрывок из произведения: — ...Как же ты с Волги сюда попал, коли у Разина служил? — Да у него-то я неволей служил... Допреж того служба моя была у воеводы Беклемишева, и там, как Стенька настиг нас на Волге да отодрал плетьми воеводу... — Что ты! Воеводу! Беклемишева? — Ево, да это еще милостиво, диви что не утопил... Ну, как это попарил он нашего воеводу, так и взял нас, стрельцов, к себе неволей. А после я и убег от него. — И ноздри тебе на Москве не вырвали? — За что ноздри рвать? Я не вор. — А ты видел, как потом Стеньку-то на Москве сказнили? — Нет. В те поры мы стояли в черкасских городех, потому чаяли, что етман польской стороны. Петрушка Дорошонок, черкасским людям дурно чинить затевал. — А я видел. Уж и страсти же, братец ты мой! Обрубили ему руки и ноги, что у борова, а там и голову отсекли, да все это на колья... Так голова-то все лето на колу маячила: и птицы ее не ели, черви съели, страх! Остался костяк голый, сухой: как ветер-то подует, так он на колу-то и вертится да только кости-то цок-цок-цок... На западе, ближе к полудню, что-то кучилось у самого горизонта в виде облачка. Да то и было облачко, которое как-то странно вздувалось и как бы ползло по горизонту, на полночь. — Никак, там заволакивает аер-от... — И впрямь, кажись, облаци Божьи. Не разверзет ли Господь хляби небесны? крестится монах. — А добре бы было, страх упека. Воевода расстегнул косой ворот желтой шелковой рубахи, зевнул и перекрестил рот...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться