Последняя из дома Романовых автор книги: Эдвард Радзинский об авторе подробно жанр книги: История серия: Загадки истории добавлена: 10.07.2007

- «     оценка: 5 (10 чел.)     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» ОТКРЫТЬ ТЕКСТ КНИГИ нажмите на ссылке второй клавишей мыши и выберите "сохранить объект как..." Готовый поиск (именно этой книги) в интернете: на Google.com на Yandex.ru на Rambler.ru

о книге: Имя драматурга Эдварда Радзинского хорошо известно и читателю и зрителю. Пьесы его всегда дают пищу для серьезных размышлений. Они не только увлекательны в сценическом воплощении, но и с интересом читаются. Герои драм Э. Радзинского — личности, наделенные созидательной силой, умеющие отстаивать свои убеждения.

отрывок из произведения: ...В конце мая 1775 года пришла в Кронштадт из Средиземного моря русская военная эскадра. И хотя люди давно не были дома, никому не было дозволено ступить на берег. Из именного указа императрицы Екатерины Второй генерал губернатору Санкт Петербурга князю Александру Михайловичу Голицыну: «Князь Александр Михайлович! Контр адмирал Грейг, прибывший с эскадрой с ливорнского рейда, имеет на корабле своем под караулом ту женщину. Контр адмиралу приказано без именного указа никому ее не отдавать. Моя воля: чтобы вы...» 24 мая 1775 года. Была ночь, но во дворце генерал губернатора Санкт Петербурга князя Голицына не спали. Князь Александр Михайлович, грузный шестидесятилетний старик, сидел в своем кабинете. Перед ним навытяжку стоял молоденький офицерик — капитан Преображенского полка Александр Матвеевич Толстой. Тучный князь тяжело поднялся с кресел, пошел к дверям. Распахнул двери: в маленькой комнате, у аналоя с крестом и Евангелием ждал священник в полном облачении. — Прими присягу, Александр Матвеевич, — обратился князь к капитану. — Клянусь молчать вечно о том, что надлежит мне увидеть и исполнить... — звучал в тишине голос Толстого. — И людей своих к присяге приведешь. И растолкуй им, что, коли хоть одна душа узнает, — наказание беспощадное... В Кронштадт поплывете но чью... И вернешься с нею в крепость тоже ночью... чтоб ни одна душа... И князь обнял капитана: — Ну, храни тебя Бог. В ночь с 24 го на 25 мая 1775 года. Яхта с капитаном Толстым и шестью преображенцами с потушенными огнями плыла из Петербурга в Кронштадт. На берегу и на судах, мирно качавшихся на якорях в устье Невы, давно спали. Глубокой ночью подплыли к Кронштадту. Неслышно скользила яхта по военному рейду. «Святослав»... «Африка»... «Не тронь меня»... «Европа»... «Саратов»... «Гром»... Стояли на рейде в ночи линейные корабли и фрегаты, залитые призрачным светом. У шестидесятипушечного адмиральского судна «Три иерарха» яхта замедлила ход. В каюте капитана Толстого уже ждал контр адмирал Самуэль Карлович Грейг. — Весь завтрашний день, капитан, вы и ваши люди проведете в каютах. — Грейг говорил по французски: он был не так давно на русской службе и плохо владел русским. — Ни с кем из корабельной команды не видеться и не разговаривать... И только когда на корабле отойдут ко сну... Ночь, 25 мая 1775 года. На темную палубу вывели нескольких мужчин и двух женщин. Одна из женщин одета в черный плащ с капюшоном, глубоко надвинутым на лицо. — Настоятельно прошу вас, госпожа, — обратился Грейг по итальянски к женщине, — не открывать лица и не говорить ни с кем до прибытия в назначенное место. Непослушание только ухудшит ваше положение. Не дослушав адмирала, женщина молча направилась к борту. Ее усадили в покойное кресло и спустили вниз — на яхту. Адмирал почтительно помогал ей. Дважды прозвенели куранты на Петропавловской крепости, когда яхта пристала к гранитным стенам. В белой ночи на пристани темнела фигура в плаще и треуголке. Яхту встречал сам хозяин крепости — Андрей Григорьевич Чернышев, генерал майор и санкт петербургский обер комендант. Женщина в черном плаще молча глядела на гранитные стены и беспощадный золотой шпиль... Арестованных быстро размещали по казематам Алексеевского равелина. Захлопывались двери камер, лязгали засовы... И в крепости наступила тишина. Будто ничего и не произошло. Комендант Чернышев торжественно ввел женщину в просторное помещение, состоявшее из трех светлых и, главное, сухих комнаток, что было большой редкостью в крепости, постоянно затоплявшейся Невой. Сие была его гордость — помещение для особо важных преступников. Женщина сбросила капюшон — и бешено сверкнули ее раскосые глаза. — По какой причине осмелились арестовать меня? — яростно вы крикнула она по итальянски. 26 мая 1775 года, ранним утром, в своем кабинете за бюро с медальоном императрицы князь Александр Михайлович Голицын писал донесение: «Всемилостивейшая государыня! Известная женщина и свиты ее два поляка и слуги и одна служанка привезены и посажены сего дня в два часа поутру за караулом в приготовленные для них в Алексеевском равелине места под ответ обер коменданта генерал майора Андрея Чернышева...» Прошло два с лишним года. В ночь на 5 декабря 1777 года в Санкт Петербурге стояли лютые морозы. В Петропавловской крепости куранты уже пробили полночь, когда из Алексеевского равелина обер комендант Чернышев и солдаты вынесли фоб. Горели факелы. С трудом копали солдаты смерзшуюся землю. — Копать веселее! — покрикивал комендант. Все глубже, глубже яма. Комендант осветил ее факелом, удовлетворенно кивнул. Солдаты опустили гроб и торопливо забросали мерзлой землей. На рассвете 5 декабря пошел густой снег. Мело, мело по мерзлой земле. Из рапорта санкт петербургского обер коменданта генерал майора Андрея Чернышева: «...Означенная женщина волею Божьей умре... А пятого числа в том же Алексеевском равелине той же командой, при ней в карауле состоявшей, была похоронена. По объявлении присяги о строжайшем сохранении сей тайны...» Снежная метель разыгралась над Петербургом. Все потонуло в этой метели: дворцы, крепость. И могила. И к утру не осталось никаких следов — только белое поле у Алексеевского равелина...

не знаю еще не читал

Потрясающая книга — читается на одном дыхании!

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться