Россия и Вселенская церковь. Книга II автор книги: Владимир Сергеевич Соловьев об авторе подробно жанр книги: Религия Философия добавлена: 30.01.2008

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 97 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 53 Кб

о книге: Данное произведение Владимира Сергеевича Соловьева (1853 — 1900) имеет целью представить многообразие литературно-философского творчества этого крупного мыслителя, поэта, критика, обобщившего опыт русской науки прошлого века и открывшего новые горизонты перед философией и литературой века нынешнего.

отрывок из произведения: ...Было бы слишком долго рассматривать здесь или даже только перечислять все учения и все теории, касающиеся Церкви и ее строя. Но если по поводу этой основной проблемы положительной религии желаешь узнать истину во всей ее непосредственной простоте, то поражаешься той провиденциальной легкостью, с которой эта истина обретается. Все христиане вполне согласны, между собой, в том, что Церковь была установлена Христом: посмотрим же как и в каких выражениях Он установил ее. Имеется только один и единственный евангельский текст, который прямо, открыто и формально говорит об установлении Церкви. Этот основоположительный текст становится все более и более ярким по мере того, как сама Церковь развивает в росте своем определенные формы своей организации; и в наши дни противники истины обычно не находят ничего лучшего, как урезывать творческое слово Христа с целью приладить его к своей вероисповедной точке зрения[1]. «Придя в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников своих: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» Они сказали: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков». Он говорит им: «А вы за кого почитаете Меня?» Симон же Петр, отвечая, сказал: «Ты — Христос, Сын Бога Живого». Тогда Иисус сказал ему в ответ: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах!» (Матф., XVI, 13-19)[2]· Союз божеского и человеческого, являющийся целью творения, лично (ипостасно) совершился в едином лице Иисуса Христа, «совершенного Человека и совершенного Бога, соединяющего оба естества совершенным образом неслиянно и нераздельно»[3]. Историческое дело Бога вступает отныне в новую фазу. Теперь уже вопрос не в физическом и личном единстве, но в нравственном и социальном объединении. Богочеловек хочет объединить с Собою в совершенном союзе род человеческий, погрязший в грехе и заблуждениях. Как приступит Он к этому? Обратится ли Он к каждой человеческой душе в отдельности? Ограничится ли Он чисто внутренней и субъективной связью? Он отвечает нет: <...> — «создам Церковь Мою». Нам возвещается реальное и объективное дело. Но подчинит ли Он это дело всем естественным разделениям рода человеческого? Соединится ли Он с отдельными нациями, как таковыми, дав им независимые, национальные Церкви? Нет, ибо Он не сказал: создам Церкви Мои, но Церковь Мою — <...>. Человечество, соединенное с Богом, должно представить одно единое социальное здание, и надо найти прочное основание этому единству. Всякий действительный союз бывает основан на взаимном воздействии соединяющихся. Акт безусловной истины, открывающийся в Богочеловеке (или совершенном Человеке), должен встретить со стороны несовершенного человечества акт непреложного согласия, связывающего нас с божественным началом. Воплощенный Бог не желает, чтобы его истина была принята рабским и пассивным образом, Он требует от человечества, вручая новый дар свой, акта свободного признания. Но, в то же время, необходимо, чтобы этот свободный акт безусловно пребывал в истине, чтобы он был непогрешимым. Надо, следовательно, утвердить в падшем человечестве неподвижную и непоколебимую точку, на которую зиждительная деятельность Бога могла бы непосредственно опираться, точку, где человеческая самопроизвольность совпадала бы с божественной Истиной в синтетическом акте, чисто человеческом по форме и божественно непогрешимом по существу. При создании физического и индивидуального человечества Христа, акт божественного всемогущества требовал для своей действенности лишь чисто пассивного и рецептивного согласия со стороны женской природы в лице Непорочной Девы: создание общественного или коллективного человечества Христа, его вселенского тела (Церкви) требует одновременно и чего-то меньшего, и чего-то большего. Меньшего — ибо человеческая основа Церкви не нуждается для того, чтобы быть представленной, в безусловно чистом и непорочном лице, так как дело здесь идет не о создании субстанциального и индивидуального отношения или ипостасного и полного соединения обеих природ, но лишь об основании актуального и морального сочетания. Но если эта новая связь (связь между Христом и Церковью) менее глубока и менее тесна, чем упомянутая выше (связь между божественным Словом и человеческой природой в лоне Непорочной Девы), то она зато более положительна — человечески говоря — и более обширна. Более положительна — ибо это новое, сочетание в Духе и Истине требует мужеской воли, идущей навстречу откровению, и мужеского разумения, дающего определенную форму принятой им истине. Эта новая связь более обширна — ибо, представляя конститутивную основу коллективного существа, она не может ограничиваться личным отношением, но должна быть увековечена, как непреходящая общественная функция. Таким образом, требовалось найти в человечестве, таком, как оно дано, эту точку активного сцепления между божественным и человеческим, чтобы создать основу или краеугольный камень христианской Церкви. Иисус в своем сверхъестественном предвидении заранее указал этот камень. Но, чтобы указать, что выбор Его не носит ничего произвольного, Он начинает с того, что ищет в другом месте человеческий корре-лат откровенной истины. Он обращается сначала ко всеобщей подаче голосов, Он хочет испытать, не может ли Он быть узнан, признан, утвержден мнением людской толпы, голосом народа: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? За кого принимают Меня люди?» Но истина одна и тождественна, тогда как мнения людей многочисленны и противоречивы. Голос народа, который принято считать голосом Бо-жиим, ответил лишь произвольными и несогласными между собой заблуждениями на вопрос Богочеловека. Нет возможности сочетания между Истиною и заблуждениями; человечество не может вступить в отношения к Богу через всеобщую подачу голосов, Церковь Христа не может быть основана на демократии. Человеческое утверждение божественной истины не могло быть достигнуто путем всеобщей подачи голосов; и вот Иисус Христос обращается к избранникам Своим, к коллегии апостолов, к этому первоначальному вселенскому собору; «А вы за кого почитаете Меня? Вы за кого Меня принимаете?» Но апостолы молчат. Сейчас, когда дело шло о том, чтобы представить человеческие мнения, все двенадцать заговорили как один: почему же они предоставляют слово одному теперь, когда дело идет об утверждении божественной истины? Быть может, они не вполне сошлись во взглядах между собою? Быть может, Филипп не усматривает ясно существенной связи между Иисусом и Отцом Небесным, быть может, Фома сомневается в мессианском достоинстве своего учителя? Последняя глава Матфея сообщает нам, что даже на горе в Галилее, куда призвал их воскресший Иисус, апостолы не проявили единодушия и твердости в вере: «Некоторые же усомнились». (Матф., ХХУШ, 17)...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться