О действительности внешнего мира и основании метафизического познания автор книги: Владимир Сергеевич Соловьев об авторе подробно жанр книги: Философия добавлена: 31.01.2008

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 13 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 8 Кб

о книге: Владимир Сергеевич Соловьев — великий русский философ, предшественник взлета философской мысли в России в конце XIX — начале XX века, всего того, что называется «русской философией». В силу своего признаваемого всеми авторитета, известности, широчайшей эрудиции и блестящего владения русским литературным языком, он возглавил философский отдел Словаря Брокгауза и Эфрона — непревзойденной до наших дней энциклопедии, рядом с которой может быть поставлена только знаменитая «Британника». В качестве редактора философских статей словаря Владимир Соловьев написал более двухсот статей по самым важным вопросам, а также по предметам, в которых считался крупнейшим специалистом своего времени, в первую очередь это статьи о Гегеле, Канте, Дунс Скоте и других вершинах классической западной философии, а также статьи о гностиках и гностицизме, Каббале, мистике и других подобных течениях мысли, где Соловьеву удалось соединить глубокое понимание эзотерических истин со строгостью философской мысли и кристально ясной формой изложения. Практически все его статьи не утратили научной ценности до настоящего времени, а краткость и ясность изложения делает их не имеющим себе равных источником для всех изучающих и интересующихся философией.

отрывок из произведения: ...В брошюре под заглавием «Априорная философия или положительная наука? по поводу диссертации г. В.Соловьева», г. Кавелин рассматривает преимущественно два важные философские вопроса, тесно связанные между собою, а именно: вопрос о действительности внешнего мира и о возможности метафизического познания, подвергая своей критике взгляды на этот предмет, найденные им в моей диссертации «Кризис западной философии». Критика г. Кавелина совершенно свободна от полемического характера и нисколько не требует с моей стороны мелочного и скучного труда самозащиты. Тем более считаю я нужным по поводу замечаний г. Кавелина дать означенным философским вопросам более определительную и ясную постановку, чем какую они могли получить в моей диссертации. Надеюсь, чрез это сами собою устранятся главные возражения моего почтенного критика. Весь действительный мир, поскольку он существует для меня, то есть мною познается, есть непосредственно лишь мое представление, имеет, следовательно, значение субъективное. В самом деле, то, что я называю внешними предметами, состоит из ощущений моих внешних чувств, – зрения, осязания и т.д., – ощущений, соединенных в определенные образы или представления. Итак, прежде всего «мир есть мое представление». К сожалению, едва ли кто-нибудь из них был вполне последователен. Так, отвергнув без большого труда собственное бытие предметов внешней природы (в тесном смысле), эти мыслители обыкновенно не решаются отрицать собственное бытие одушевленных личных существ, других людей, вне познающего субъекта. Между тем, ясно, что если я отвергаю собственное бытие явлений внешней природы на том основании, что они суть лишь мои представления, то ведь и других личных существ (то есть внешних мне) я теоретически знаю также лишь как свои представления, лишь поскольку они существуют в моем субъективном сознании, для меня, иначе я их узнать не могу. Правда, я имею непосредственную уверенность, что они, кроме того, что суть мои представления, для меня, – существуют еще и сами по себе, имеют собственное бытие; и эта уверенность руководит меня в моих практических отношениях. Но такую же точно уверенность имею я и относительно всех остальных внешних предметов: я приписываю собственное независимое от меня существование не только другим людям, но и деревьям, столам, стульям и т.д., и эту уверенность точно также предполагает моя практическая жизнь. И если бы в этом последнем случае философское сознание уличало в обмане непосредственную уверенность, то те же самые улики имело бы оно и против собственного бытия личных существ, внешних познающему субъекту. Итак, чтобы быть здесь последовательным, я должен отрицать собственное существование не только всех предметов безличной природы, но и всех других личных существ, кроме себя самого. На такую точку зрения, которую я вместе с Гартманом назову солипсизмом и которая была бы очень на руку нашему практическому эгоизму, в действительности, однако, вряд ли кто серьезно становился. Это, конечно, не есть еще философский аргумент. Но к несчастию для всего этого воззрения, оно не может остановиться даже на солипсизме: оно должно идти далее к таким заключениям, которыми само себя уничтожает. Если то обстоятельство, что я знаю все существа внешнего мира (не исключая и других людей) лишь в своих представлениях, то есть в состояниях моего сознания, дает мне право отрицать собственное, независимое от моего сознания, бытие этих существ, то по той же причине я должен отрицать и свое собственное существование как субъекта сознания, так как и оно доступно мне только в состояниях сознания. Все сводится, таким образом, к состояниям сознания, так или иначе между собою связанным и не имеющим никакого самобытного субъекта. Все вещи и все существа исчезают, остаются только состояния сознания. Но такое воззрение уже не только противоречит всякому обыкновенному смыслу, но заключает в себе и внутреннее логическое противоречие: оно немыслимо. В самом деле, что значит «состояние сознания» в противоположность вещи или существу самому в себе? «Этот предмет есть лишь состояние моего сознания», значит, что он существует только относительно другого, для другого, именно для меня; и я могу сказать, что весь мир есть только состояние моего сознания, существует только для меня; такое положение само по себе еще имеет логический смысл, хотя и противоречит общечеловеческой уверенности...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться