«Берег» и море автор книги: Константин Михайлович Станюкович об авторе подробно жанр книги: Приключения добавлена: 02.02.2008

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 95 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 52 Кб

о книге: Константин Михайлович Станюкович — русский писатель конца XIX века. Станюкович любил образ корабля, его рассказы о море и моряках любимы читателям и сейчас. Занимательность и колорит морских рассказов являются для писателя лишь поводом к взволнованному разговору с читателями (юными и вполне зрелыми) о вечных вопросах — о смысле человеческой жизни, о терпении в скорбях, о доброте и любви, о жизни и смерти... И именно простые матросы являются чаще всего выразителями авторской позиции, основанной на христианском восприятии мира, на принятии евангельского учения и следовании ему... К сожалению, эта существеннейшая особенность творчества КМ. Станюковича в советский период истории России просто замалчивалась, что, безусловно, принципиально искажало смысл и значимость его произведений. Все его рассказы пронизаны атмосферой христианской нравственности и зачастую служат иллюстрацией незыблемых евангельских истин.

отрывок из произведения: ...Скверное осеннее утро. В большом, внушительном, строгого стиля кабинете роскошной казенной квартиры адмирала Берендеева медленно и строго пробило одиннадцать. В эту минуту осторожно, словно бы не смея нарушить торжественной тишины кабинета, вошел пожилой черноволосый лакей, с широким смышленым лицом, обрамленным заседевшими бакенбардами, опрятный и довольно представительный в своем черном сюртуке с солдатским Георгием. Неслышно ступая большими цепкими ногами в мягких козловых башмаках, он приблизился к огромному письменному столу посреди комнаты, за которым сидел, погруженный в чтение какой-то бумаги, с длинным карандашом в маленькой, костлявой и морщинистой руке, низенький, сухощавый, совсем седой старик, с коротко остриженною головой и маленькою бородкой клинышком. Он был в расстегнутом форменном сюртуке и в белом жилете. Белоснежный, тугой стоячий воротничок сорочки подпирал шею и горло в морщинах. Морщины изрезывали и длинноватое, гладко выбритое, отливавшее желтизною лицо с длинным прямым носом, напоминающим трудолюбивого дятла. Утонувший в высоком, глубоком кресле, старый адмирал казался совсем маленьким. Камердинер адмирала Никита, бывший матрос, выждал несколько секунд, взглядывая на адмирала и словно бы определяя степень серьезности его настроения. Адмирал не поднимал головы и, казалось, не замечал своего камердинера. Тогда, слегка вытянувшись, по старой привычке, Никита решительно и довольно громко произнес: — Осмелюсь доложить... — Дурак! — раздражительно оборвал старый адмирал, приказавший раз навсегда не беспокоить его по утрам, когда он занимается, добросовестно прочитывая доклады и добросовестно подучивая учебник механики, чтобы потом не обнаружить своего незнания на подчиненных людях. — Дама желает видеть ваше высокопревосходительство. Адмирал взволновался. — Дама? Зачем дама? Какая дама? — Супруга капитана второго ранга Артемьева. Молодая и брюнетистая по личности, ваше высокопревосходительство. С этими словами Никита положил на письменный стол визитную карточку. Адмирал, прежний лихой «морской волк», неустрашимый, простой и доступный, недаром после долгой службы на берегу изменился. Если бы посетительница была с громкой фамилией или супруга человека с серьезным служебным положением, он хоть и выругал бы про себя даму, оторвавшую его от работы, но, разумеется, приказал бы немедленно просить. «А то к нему, высокопоставленному лицу, работающему до одурения, лезет на квартиру какая-то Артемьева, жена капитана второго ранга... Да еще, дура, передает свою карточку... Очень нужно ему знать, что ее зовут Софьей Николаевной!» Обозленный и дамой, и Никитой, и сегодняшним предстоящим заседанием, где ему придется говорить, защищая свой доклад, адмирал швырнул карточку и проговорил своим скрипучим старческим голосом, звучавшим гневною раздражительностью: — Скотина! Как ты смел пустить просительницу? Разве не знаешь, что просителей на дому не принимаю. Что курьер смотрел? Где он? — Услан ее высокопревосходительством. — Куда? — В театр и к портнихе. Адмирал сердито крякнул и сказал: — Скажи просительнице, что может явиться в министерство... Прием от часа до двух... Понял? «Ты-то стал меньше понимать на сухой пути!» — подумал Никита, служивший при Берендееве много лет: сперва — капитанским вестовым, а после отставки камердинером на берегу. И, вместо того, чтобы «исчезнуть», как исчезал, бывало, из каюты при первом же окрике своего капитана, Никита доложил: — Я уже все обсказал даме, ваше высокопревосходительство. — Что ж она? — Не уходит! — Как не уходит? — изумленно спросил адмирал, казалось, не понимавший такого неповиновения жены моряка. — «Я, говорит, не могу уйти. Мне, мол, по экстре на пять минут поговорить, вот и всего!» Этто сказала во всем своем хладнокровии и шмыг в залу. — Экая нахалка!.. А ты болван!.. Иди и скажи ей, что я не могу принять. Пусть убирается к черту! — Есть! Никита вышел и через минуту вернулся. — Ушла? — нетерпеливо спросил адмирал. — Никак нет, ваше высокопревосходительство! Несогласна! — казалось, довольный, сказал Никита. — Как она смеет? На каком основании?.. — подчеркнул адмирал: «на каком основании» — особенно любимые им слова с тех пор, как из отличного строевого моряка сделался неожиданно для себя государственным человеком. — На том основании, что «буду, говорит, ждать адмирала. Он, мол, не бессердечный человек, чтобы не найти пяти минут для женщины». Известно, по бабьему своему рассудку, не может войти в понятие насчет спешки при вашей должности! — прибавил Никита с едва уловимою ироническою ноткой в его голосе. — Это черт знает что такое!.. — бешено крикнул адмирал, поднимаясь с кресла. И он заходил по кабинету, придумывая и, казалось, не придумавши, как отделаться от этой дамы...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться