Двое и один автор книги: Лидия Чарская об авторе подробно жанр книги: Классика добавлена: 06.10.2011

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 11 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 7 Кб

о книге: В русской детской литературе не было писателя столь популярного среди детей и подростков, как Лидия Чурилова, известная под псевдонимом Чарская. Ее творчество называли одним из примечательных явлений русской литературы; по мнению писателя Ф.Сологуба, популярность Чарской превосходила популярность Крылова в России и Андерсена в Дании. С 1901 по 1918 год Чарской было написано и опубликовано около 180 произведений, она «стала властительницей сердец и дум» не одного поколения русских детей.

отрывок из произведения: ...Тогда старые ветлы вздрагивали над прудом и таинственно, по-осеннему, шуршала аллея. Тогда была осень и большой немного запущенный, тенистый сад Нагорного, медленно умирал в её грустном оцепенении. Тогда была осень, когда три женщины с заплаканными глазами и с припухшими веками отправляли их на войну. Но как давно, как мучительно давно это было! Тогда шуршали мертвые листья в аллеях старого сада, и багровели пышные закаты на горизонте через море убранных полей… Теперь белая пелена снега покрывает эти поля, и от прозрачно-хрустального, как дорогой темный аквамарин, осеннего неба, осталась какая-то туманная сероватая грусть. И пустынная, всегда тихая усадьба Нагорного сейчас вся в снегу, вся опушенная белой пудрой инея, как красивая таинственная зимняя сказка. Три женщины темными призраками скользят по высоким неуютным комнатам бесшумной походкой с пытливым вопросом, застывшим одинаково в трех парах глаз молодых и старых. Иногда сталкиваются у окон, в ожидании почтаря Ефима. И когда показывается у крыльца его нескладная, в ветхом зипуне, юркая фигура, мать первая бросает глухим, надорванным голосом: — Должно быть от Андрюши. Дай Господи, чтобы от него! Он так давно уже не писал нам… И смолкает тотчас же, встречая на себе злые, враждебные глаза старшей дочери, беременной Александры. — Почему от Андрея, а не от Всеволода? Андрей отдыхает, вы же знаете. Их полку дали временную передышку. Значит не в опасности. А Сева по двадцать дней не выходит из окопов… Вы же читали… И в ту же минуту на Сашу злобно накидывалась горбатая Эля. — Удивительно! то есть удивительно, какую чушь ты несешь… Ну да, твой Сева в окопах… Под защитой, а Миша все последнее время бьется в Карпатах… в Карпатах, понимаешь? Это не окопы и не тыл… Господи! Как подумаешь только, что он в самом сердце незнакомой чужой страны; что каждую минуту они могут… Их могут… Эля не договаривает, всхлипывает истерично и бурей выносится на крыльцо. — Платок возьми! Платок! — кричат ей вслед две другие: — простудишься, Эля… Тебе нельзя… Но Эля ничего не слышит. Её изуродованная горбом фигура, с прекрасной кудрявой головкой излюбленного типа Греза, с глазами сверкающими горячо, как звезды, уже на крыльце. Вместе со старым Никитой, доживающим восьмой десяток здесь на покое, собственноручно роется в сумке почтаря. И если попадается желанный конвертик со штемпелем действующей армии, бегло вскидывает глаза на почерк адреса. От Миши? Всеволода? Андрея? И если письмо от Михаила, вздрагивает всем телом и вскрикивает, вся загоревшаяся восторгом. — От Миши… От Миши… Но если письмо от зятя, мужа сестры Саши, или от брата Андрея, машет издали, высоко подняв конверт над головой по направлению окон дома. И две прильнувшие к стеклам женские головы торопят ее оттуда знаками, волнуясь, страдая и негодуя…

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться