Еще воспоминание о Чехове автор книги: Аркадий Аверченко об авторе подробно жанр книги: Юмор Классика серия: Веселые устрицы добавлена: 02.08.2012

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 5 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 4 Кб

о книге: Рассказы А.Аверченко — это лекарство от грусти, это бодрый смех, основанный на здравом смысле: будь то хлопоты о разрешении на пребывание в Крыму, страдания редактора от общения с автором; ревность мужа, затевающего флирт и не верящего женщинам; трактат о шпаргалке — вечной спутнице студента. В авторском сборнике «Веселые устрицы» Аркадий Аверченко рисует замечательную галерею образов русской жизни. Образов острых и смешных, иногда нелепых, иногда вызывающих сочувствие, но неизменно ярких, великолепно поданных талантом автора.

отрывок из произведения: ...Однажды мы с Антоном Павловичем сидели в его саду и тихо беседовали. — Вас спрашивают… Можно вас видеть? — доложил старый слуга. Непосредственно за этими словами из-за спины слуги раздался веселый голос: — Чего там спрашивают?! Хо-хо! Смерть не люблю этих китайских церемоний! Доложи, да прими, да еще, пожалуй, визитные карточки потребуешь — терпеть не могу цирлих-манирлих. Здравствуй, Антоша! Антон Павлович привстал и недоумевающе посмотрел на веселого господина в лихо надетом набекрень котелке, с жизнерадостными, но немного мутными глазами, и с манерами, красиво развязными и размашистыми… — Простите… — недоумевая сказал Антон Павлович. — Не узнаешь, шельмец?! Славой… как это говорится… обуян? Загордился? Хо-хо! Смерть не люблю, когда эдакое вот… двуногое — нос задирает!!! — Не будете-ли добры, — мягко сказал Чехов, юмористически взглянув на меня, — назвать себя, чтобы я мог вспомнить. С годами, знаете… память слабеет. — Хо-хо! Как это говорится: Изабелла — ослабела! А ты, брат, изменился, похудел. Ну, что твоя чахотка? Небось, кровью харкаешь уже? — Будьте добры, — вмешался я, выступая вперед, — сказать, кто вы такой, потому что Антон Павлович вас не может узнать. — А! И вы здесь… господин хороший! Как поживаете? Небось, тоже пишете? Много развелось теперь пишущей братии… и всякий о себе мнить, что гений. Правильно, Антоша? Помнишь, как я тебя в былое время называл: Антошка-картошка? Да, брат, было времячко… Веселый господин сел на мое место и, задумчиво сбивая суковатой палкой головки цветов на куртинах, продолжал: — Вот видишь, Антоша… ты меня забыл, а я тебя помню. Забыл Колю, шельмец!? А ведь в одной газете работали. Я о кораблекрушениях разных, о бешеных собаках писал, а ты рассказы мастачил. Хо-хо! Ловкач ты, брать! Нос у тебя есть. Потому и выдвинулся, что нос есть. Умеешь по ветру… А я тоже, брат… стал уже разные фельетонные фигли-мигли разводить. Читал, небось, как я на днях отцов города за городские скверы продернул? Ванька Арепьев часто говорил: бойкое у тебя, Коля, перо… Ох, бойкое! Помнишь Ваньку Арепьева? Чехов наморщил лоб. — Что-то не помню… Фельетончика вашего о скверах, к сожалению, тоже не читал. Веселый господин протяжно свистнул. — Да ты что, Антоша… В самом деле, в знаменитости продираешься? За литературой не следишь, бывших друзей не признаешь… Оттого и вид у тебя такой… туберкулезный! А я, брат, тебе одну штукенцию притащил. Замечательная повесть. Сам и писал, милый Антуан, собственными руками. Прочти и скажи свое вещее слово. Может, в «Русское Богатство» пристроишь. Антон Павлович со вздохом взял пожелтевшую, растрепанную, видавшую виды рукопись и развернул ее...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться