Паутина автор книги: Александр Амфитеатров об авторе подробно жанр книги: Классика добавлена: 30.12.2012

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 268 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 152 Кб

о книге: Александр Валентинович Амфитеатров (1862 — 1938) — писатель, публицист, фельетонист, литературный и театральный критик, драматург, автор сатирических стихотворений (псевдонимы Old Gentleman, Московский Фауст и др.). Основой произведений Александра Амфитеатрова могла стать газетная вырезка, обрывок случайно услышанной беседы, скандал в московских аристократических кругах... Автор стихов, драм, критических статей и романов — об артистах и священнослужителях, о «женском вопросе» и проституции, о сельских жителях и дворянских семьях. Издание в дореволюционной орфографии.

отрывок из произведения: ...Весною 190* года, въ холодныя и дождливыя сумерки, по тихой окраинной улиц? очень большого губернскаго города тихо пробирался, — щадя свои резиновыя шины отъ колдобинъ и выбоинъ мостовой и осторожно объ?зжая лужи, которыя могли коварно оказаться невылазными провалами, — щегольской «собственный» фаэтонъ, везомый парою прекрасн?йшихъ гн?дыхъ коней въ строжайшей в?нской упряжк?, но съ русскимъ бородатымъ кучеромъ-троечникомъ на козлахъ. Сочетаніе получалось см?шное, но экипажъ принадлежалъ м?стному руководителю модъ, настолько признанному въ авторитет? своемъ, что не только никто изъ встр?чныхъ прохожихъ и про?зжихъ господъ интеллигентовъ, но даже ни единый изъ дворниковъ y воротъ, либо верхомъ на доживающихъ в?къ свой, архаическихъ тумбахъ, и лавочниковъ въ дверяхъ лавокъ своихъ, ни единый и никто не см?ялись. Напротивъ, вс? провожали фаэтонъ взглядами одобренія и зависти: вотъ это, дескать, шикъ такъ шикъ! См?шно было, кажется, только самому хозяину фаэтона, губернскому Петронію, arbitre elegantiarum. То былъ маленькій, горбатый челов?чекъ, съ огромною головою, покрытою превосходнымъ парижскимъ цилиндромъ, — haut de forme, a huit reflets, — a ниже сверкали подъ золотымъ пэнснэ умные, живые, семитическіе глаза, б?л?лъ тонкій длинный носъ малокровнаго больного челов?ка, и роскошн?йшая черная борода спускалась по груди на… русскій армякъ тончайшаго англійскаго сукна, украшенный… значкомъ присяжнаго пов?реннаго!.. — Вендль шикуетъ, — сказалъ, глядя на страннаго господина въ странномъ экипаж?, изъ-за гераней, заростившихъ кособокія окна низенькой столовой, учитель городского, имени Пушкина, училища, Михаилъ Протопоповъ. Тогда тощая, на зеленую кочергу похожая, жена его сорвалась изъ-за стола съ самоваромъ и бросилась къ окну, оставивъ безъ вниманія даже и то обстоятельство, что тяжело шмякнула о полъ дремавшаго на ея кол?няхъ, любимаго желтаго кота. — А-а-а… скажите, пожалуйста… а-а-а…, — стонала она, покуда, медленнымъ и граціознымъ движеніемъ, точно танцуя на своихъ четырехъ колесахъ классическій босоногій танецъ какой-нибудь, эластически влачился мимо оконъ учительскихъ безукоризненный в?нскій экипажъ. — Ну, до чего-же, однако, люди въ прихотяхъ своихъ доходятъ!.. удивленія достойно… а-а-а… Супругъ внимательно гладилъ кустистую рыжую бороду и, не то съ сожал?ніемъ, не то съ умиленною гордостью, повторялъ: — Шикуетъ, Вендль, шикуетъ… Жжетъ батькины денежки… Только, братъ, дудки! Сколько ни состязайся, Эмильки теб? не перешиковать… Супруга безпокойно оглянулась на дверь въ кухню и, уб?дившись, что она плотно заперта, сказала мужу съ упрекомъ: — Ты бы, Михаилъ, потише… — A что? — пріосанился учитель Протопоповъ, услышавъ въ голос? жены привычную ноту житейскаго трепета, на которую онъ, въ качеств? мужчины, интеллигента и выборщика, долженъ приготовить привычную же ноту мужественнаго гражданскаго протеста. — Что я сказалъ особеннаго? Кажется, ничего. — То, что нехорошо: какая она намъ съ тобою Эмилька? Не сломаешь языкъ назвать и Эмиліей ?едоровной. — Очень надо! Не велика пани. Обыкновенн?йшая помпадурша изъ сочиненій Щедрина. — Ужъ этого я не знаю, изъ какихъ она сочиненій, но только Воздуховъ вылет?лъ изъ-за нея со службы по телеграмм? изъ Петербурга. A потомъ едва укланяли ее, чтобы генералъ-губернаторъ простилъ, оставилъ его въ пред?лахъ губерніи. A Воздуховъ былъ не теб? чета: податной инспекторъ, со связями, свой домъ… Учитель Протопоповъ взглянулъ на жену съ снисходительнымъ презр?ніемъ къ ея бабьему робкому разуму и возразилъ: — Сравнила! Воздуховъ гулялъ передъ ея окнами въ пьяной обнаженности и, съ мандолиною черезъ плечо, сп?лъ ей испанскую серенаду. Это публичный скандалъ и притомъ было среди б?лаго дня. За это, брать, кого угодно. Каковъ ни есть нашъ городъ, но голымъ ходить по улицамъ и на мандолин? бряцать податному инспектору не полагается… A я что-же? Я въ четырехъ ст?нахъ… — А, вотъ, подслушаетъ кто-нибудь, — такъ и будутъ теб? ст?ны. – ?едосья, что-ли, донесетъ? — A то н?тъ? — злов?ще кивнула госпожа Протопопова лысоватымъ проборомъ бурыхъ и жиденькихъ волосъ своихъ. — Акцизный ?едоровъ черезъ кого въ политик? увязъ? Катька, горничная, любовника-сыщика им?ла. Ну, и обличилъ. — Ну, тамъ политика… A я, кажется… — То-то… кажется! — со вздохомъ заключила учительша, отходя отъ окна, такъ какъ интересный экипажъ уже исчезъ изъ виду за угломъ, и вновь подбирая на кол?ни обиженнаго кота своего. — Это Вендль опять къ Сарай-Бермятовымъ по?халъ, — сказалъ супругъ, присаживаясь къ самовару. — Часто ?здитъ. — Друзья съ Симеономъ Викторовичемъ-то, — почему-то вздохнула учительша, передавая мужу дымящійся стаканъ. — Съ университета товарищи. — Товарищи! — недов?рчиво ухмыльнулся учитель. — A я такъ думаю: онъ тамъ больше по барышенской части. Ты, Миня, не гляди на него, что онъ горбатый и, съ виду, въ чемъ душа держится. Этакого другого бабника поискать. Онъ, да еще вотъ Мерезовъ Васька. Два сапога пара — а?инскія ночи-то устраивать. — Для а?инскихъ ночей изв?стно, кого нанимаютъ, — перебила учительша, не безъ досады. — A къ благороднымъ барышнямъ съ подобными пошлыми нам?реніями мужчина обратиться не можетъ. Это глупо и безполезно — то, что ты говоришь. A ужъ въ особенности, что касается Сарай-Бермятовыхъ. Слава Богу, съ малол?тства ихъ знаемъ. Аглаечка, конечно, красавица, и соблазнъ ей отъ вашей мужчинской козлячьей породы предстоитъ многій. Но характеръ y нея совс?мъ не такой категоріи, чтобы какой-нибудь бабникъ вокругъ нея пооб?далъ. Д?вушка серьезная, — хоть Богу не молится, a живетъ свят?й иной монашенки. A Зоечка еще ребенокъ, — что ей? Много, если пятнадцать минуло… Да и собой нехороша. — Ребенокъ-то ребенокъ, — возразилъ супругъ съ н?сколько сконфуженною язвительностью, — но въ какой гимназіи этотъ ребенокъ воспитаніе свое получаетъ? Госпожа Протопопова насторожилась: — Изв?стно, въ какой: y Авдотьи Васильевны… Ч?мъ гимназія нехороша? Протопоповъ захихикалъ надъ стаканомъ своимъ: — Сегодня въ «Глашата?«вид?лъ зам?тку, будто y китайцевъ въ Пекин? въ женской школ? имени Лао Цзы открыта «лига любви»… Вотъ они каковы, ребенки то ваши! Госпожа Протопопова, въ волненіи, поставила чашку на блюдце, всплеснула худыми руками и трепетно опустила ихъ на кота своего, который, сквозь дремоту, вообразилъ, будто его ласкаютъ, a потому прен?жно замурлыкалъ...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться