Горячие ключи автор книги: Сергей Владимирович Диковский об авторе подробно жанр книги: Современная проза Приключения добавлена: 06.10.2015

- «     оценка: н/д     » + 1   2   3   4   5 «хуже     ваша оценка     лучше» скачать для Palm OS PDB размер: 10 Кб скачать для Pocket PC TXT размер: 7 Кб

о книге: Сергей Владимирович Диковский — русский советский писатель, прозаик, очеркист, журналист. Родился в семье художника. После окончания средней школы (1924) работал курьером, хористом в опере, расклейщиком афиш, носильщиком на вокзале, библиотекарем. В печати Диковский начал работать с 1925, сначала репортером газеты «Красное Черноморье» (Новороссийск), затем фельетонистом в газете «Молодой ленинец». С 1929 Диковский, находясь в рядах Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, принимал непосредственное участие в боях на Китайско-Восточной железной дороге. Первые очерки Диковский были напечатаны в дальневосточной газете «Отпор» (Чита). С этого времени основной темой творчества стала жизнь Дальнего Востока. Тема Дальнего Востока оставалась основной в творчестве писателя на протяжении всей его жизни.

отрывок из произведения: ...Разрешите, я свечку задую. Разговору темнота не помеха, а комарам — все меньше соблазна. Если случится ехать в Актюбинск, через реку Илек, вспомните Федора Павловича. Скажу, не хвастаясь, — мост славный. Деревянный, без свай, а середочка выгнута аркой. Я, как зажмурюсь, сразу его представляю: для плотника воображение — первое дело. У сосны, дорогой товарищ, жизнь по кольцам считают, а у нашего брата по новым домам. Вот и прикиньте: в Самаре домов моих не мало, с десяток, в Ардатове — шесть, в Актюбинске — двадцать пять штук. На фосфорном комбинате бараки тоже нашей руки. Телеги, бочки и кадки разные, ясно, в счет не идут. Хотя тоже вспомнить приятно. Живешь на Камчатке, а колеса твои черте-те где, по чувашским проселкам стучат. Великая сила — плотники! Без топора люди и посейчас бы в обезьянах ходили. Я б тому человеку, что топор изобрел, поставил бы медный статуй на горе Арарате. Сто сажен! И надпись бы выбил: «Вот он, настоящий Адам человечества». ...Сколько срубов загнило, топорищ изломалось, сколько щепы Волга угнала, а я все живу. Удивительно жилистое существо человек! Три раза о гроб спотыкался, ребра помял, а душу не вытряс. У плотников она по-хозяйски — на столярном клею. Один раз под Казанью всерьез замерзал. Спасибо татарам, — как леща, в бочке оттаяли. Из-за этого случая у меня — окаянное дело! — каждый февраль чирьи вскакивают и ногти секутся. А еще был случай на фронте. Там нас немцы кое-чем угостили. Газ, что роса, светлый, веселый: лесом свежим, ландышем тянет. А пройдет день — и завял человек, точно в лицо купоросом плеснули. Прежде у меня глаз был плотницкий, верный. Стружку снимал — хоть самокрутку верти. Бревна без бечевки тесал. А теперь... Всего не расскажешь. Разно в жизни случалось. Дома ставил, плотников обучал, веялки правил, ободья гнул, шорничал понемногу, а как перевалило за шестьдесят — сел под Алатырем в «Парижской коммуне». Ну, думаю, сточу последний топор — и баста. Да вдруг и махнул на Камчатку. Вдруг — это только так говорится. Меня конюх знакомый подбил. «Почитай, говорит, газету. Требуются на Камчатку люди обоего пола, любых специальностей. Поездка в оба конца за государственный счет». Вот тут-то я и задумался. Если бы в Самару позвали, с твердой совестью отказался, мало я там щепы нарубил? Иное дело Камчатка, край необжитой, лес по топору, земля по плугу скучает. Понятно, я не сразу поехал. Стал прислушиваться. Одни говорят: Камчатка на манер Сахалина. Сверху туман, вокруг — лед вековой, а питание консервное. Воробьи и те не выдерживают — от сырости у них перья не держатся. Другие говорят — ничего. Климат нормальный. Вулканы свое отыграли. Береза растет, тополь. А заработки такие, что инженерам даже не снятся. Простые ловцы по восемь тысяч за сезон получают. Рассказывать, как собирался, не буду. Дарья Григорьевна, жена моя, огородница, на Камчатку со мной не поехала. Истомишься, говорит, в море. Не всем бродягами быть. Четыре сына живут отдельно, тоже затею мою не одобрили. — Неладно, батя, задумал. Топор-от оставь. Тесать нечего будет. Кругом мох да синий лед океанский. — Погоди, — отвечаю, — отца хоронить. Я еще домов с полсотни свяжу из камчатского леса. А там увидим. Ладно. Поехал со мной сын Андрей и еще тридцать пять плотников. Мастеров я сам отбирал...

Ваше мнение будет первым.

Чтобы писать комментарии вам нужно
авторизоваться (войти) или зарегистрироваться